Глава 1

Я шла по пустой мокрой улице. В душе было тоже пусто. «Кошка хочет курить, у кошки замёрзли уши, кошка хочет скулить, ей, как собаке, хоть кто-то нужен»… А мне никто не нужен. Я - кошка без прошлого, без настоящего и без будущего. У меня нет никого, кого бы я могла любить, как, впрочем, нет и тех, кого бы я могла ненавидеть. «Непривычно одной вечер встречать, разве можно такой грустною стать?..» А мне привычно. И не грустно… Ну, может совсем немножко.

Жёлтый свет фонарей размытыми пятнами отражался на мокром асфальте. С неба лила вода, и я, наверное, была похожа на мокрую курицу. Интересно, курицы бывают серыми?..

Вот чьи-то туфли процокали шпильками совсем рядом. Вновь стало тихо. Лишь ровный шум дождя и гул изредка проезжающих машин. «Безнадёга. Точка. Ру. Дождь, дождь, дождь…» Что-то меня сегодня на пение потянуло.

Дождь придуман для того,

Чтобы ты одна осталась дома,

И звонила по знакомым,

Где давно нет никого.

Пусть тебе так мало лет,

Ты уже так одинока,

И любовь твоя далёка,

И друзей как будто нет, нет, нет, нет…

После дождя будет радуга,

После дождя,

Знаешь ли ты, всё не поздно, не рано,

После дождя будет радуга, после дождя,

Знаешь, любовь всё меняет так странно…

С неба чистая вода,

Тучи, тучи на ветру,

Пишешь адрес в никуда,

Безнадёга, точка, ру.

С неба чистая вода,

Водишь пальцем по стеклу,

Пишешь адрес в никуда,

Безнадёга. Точка. Ру.

Дождь, дождь, дождь…

Люблю эту песню… не знаю, почему. Мимо проехала машина, из открытого окна голосил Серёга: «Чёрный бумер, чёрный бумер, стоп-сигнальные огни…» Тоже ничего песенка.

Слева заманчиво сверкал сухим асфальтом тёмный поворот. Видимо, дождь не коснулся его. Внезапно я поняла, что замёрзла. Подворотня кажется безопасной, и бродячими собаками вроде не пахнет. Я осторожно вступила в темноту. Прошла несколько шагов. Что это за запах?

Несколько пар горящих глаз неожиданно возникли в темноте. Чёрт, с математикой у меня плоховато. Вроде, их пятеро. Я вновь стала лихорадочно пересчитывать глаза.

Мои расчёты прервал приятный тенор с лёгкой хрипотцой:

-         Что ты делаешь здесь, домашняя кошка?

-         Я не домашняя, - оскорбилась я, - а самая что ни на есть городская. И я здесь гуляю.

-         В такую погоду? – с сомнением глянул на дождливый просвет тенор.

-         Люблю дождь, - пожала я плечами, - а что, нельзя?

-         Ну, если ты городская, то точно самоубийца, - подвёл итог тенор.

-         Почему? – удивилась я, - Есть связь?

Говоривший кот переглянулся со спутниками. Его уши дрогнули и сделали замысловатое движение вниз, потом назад и вверх. Видимо, коты поняли знак, так как стали отвечать ему подёргиванием носов и хвостов. Я ничего не понимала.

-         Ты и вправду ничего не знаешь? – спросил кот.

-         Нет, - честно призналась я.

-         Неужели в этом городе ещё есть кошки, которые не знают о Летучих Мышах?! – поразился кот.

Я сразу ощутила себя полной дурой. О чём это знает весь город, кроме меня?

-         Видимо, есть, - осторожно ответила я.

Внезапно коты рассмеялись.

-         А ты забавная, - проговорил мой собеседник.

Я почувствовала прилив злости и ощетинилась.

-         Я тебе не кошка Куклачёва, чтобы забавлять вашу шайку! – прорычала я и поняла, что теперь мне точно конец. Их пятеро, а я – одна. И не убежишь ведь – тогда потеряю всё оставшееся достоинство. В принципе, зачем оно трупу?..

Кот как-то странно посмотрел на меня и сказал:

-         Ты мне нравишься. Драться умеешь?

-         Да, - удивлённо ответила я.

Он опять сделал движение ушами, и все коты ответили ему таким же.

-         Мы берём тебя, - неожиданно сказал кот.

-         Куда? – не поняла я.

-         В Летучие Мыши, конечно, - в свою очередь удивился он.

-         Вообще-то, я не собиралась никуда вступать, - начала я.

Вперёд вышла небольшая персиковая кошка.

-         Дура ты, - ласково сказала она, - такой шанс предоставляется раз в жизни и далеко не всем. Мы – своеобразная кошачья мафия, очищающая улицы города от зла. Поверь, нас не пятеро. Это – избранные, элита. Четверть городских кошек – наши мафиози. И так почти во всех городах мира. Ты что, правда никогда не слышала?

-         Нет, - вздохнула я.

-         Летучие Мыши – наше название. Именно нашей пятёрки, – продолжала кошка, - так у всех. Берлинские коты – Тарантулы, Парижские – Чёрные Киллеры, и так далее…

У меня аж рот открылся от удивления. Такая грандиозная система – и я ничего не слышала!

Коты выжидательно посмотрели на меня, ожидая согласия. В том, что они ожидают именно его, я не сомневалась.

-         Я согласна, - решилась я.

Вперёд вновь вышел мой самый первый собеседник.

-         Это – Клаудиа, подпольная фамилия - Шиффер, - указал он на персиковую кошечку, - тот чёрный – Лучано, но мы зовём его Тоником. Та белая кошка – Катарина, или Кетти. Этот, медно-рыжий – Феррари, в честь основного цвета машины этой марки. Я – Майкл. А твоё имя как?

-         Софи, - назвалась я.

-         Лорен, - тут же добавил Лучано, и все захихикали.

-         Он у нас шутник, - пояснила Клаудиа.

-         А почему у него кличка Тоник? – поинтересовалась я.

Коты опять захихикали.

-         Да потому что он может легко выдуть бутылку Джин-Тоника и потом весь вечер поёт песни из репертуара «Ногу свело» - сквозь смех проговорила Катарина, - местный пьяница, так сказать.

-         Ха! Я не буду показывать пальцем, кто однажды нанюхался валерианки и проспал весь день! – откликнулся Лучано-Тоник.

Я улыбнулась:

-         А я «Реддс» люблю.

-         Реддс? Обожаю! – воскликнула Клаудиа.

-         Реддс – бабская водичка. Вот коньячок – это дело! – вступил в разговор Феррари.

-         Всё! Закончили базар, алкаши кошачьи! – прервал нашу дискуссию Майкл, - Все идём домой, спать пора – завтра задание, если вы помните.

Мы пошли вглубь подворотни и вскоре оказались у небольшого входа с выцарапанной летучей мышью.

-         Наша штаб-квартира и родной дом, - пояснил Майкл, и произнёс: «Солнце село».

Не успела я удивиться, как перегородка, закрывающая вход, отъехала вбок и открылся проход внутрь. У меня отвисла челюсть.

-         Клёвая техника, - проговорила я.

-         Ясно дело, не пальцем деланные, - хмыкнул Майкл с явной гордостью. Мне оставалось только диву даваться.

Я вошла последней. Перед моим взором предстала уютная комнатка с пятью лежанками, сооружёнными из шарфов, подушечек и пуфиков. По середине стоял старый круглый деревянный столик, на стенах висело несколько бра с кнопочками для включения. У стены стоял шкаф с разными мелочами. В углу стоял видеотелефон, недалеко от него – ноутбук с мигающей заставкой на экране.

Кошки стали разбредаться по своим местам. Майкл вскочил на пуфик, стоящий рядом с ноутбуком. Клаудиа устроилась в гамаке, сделанном из широкого белого шарфа. Феррари забрался под стол, где лежала подушка. Катарина легла в игрушечной коляске, которая когда-то, видимо, принадлежала человеческой девочке. Тоник залез в шкаф и устроился на полочке.

Я стояла в растерянности. Куда лечь? Мест не осталось. Тут я приметила полку, висящую на стене. Перехватив мой взгляд, Клаудиа забросила туда красный клетчатый шарф. Феррари достал откуда-то круглую голубую подушечку и тоже кинул на полку. Я запрыгнула на свою новую кровать и обнаружила, что шарф очень мягкий, а прямо над головой висит бра. Я нажала на кнопочку, вспыхнул свет, сразу стало очень уютно. Пристроив подушечку в уголок, я улеглась поудобнее и стала слушать.

Мафия говорила о бродячих собаках, бушующих в нашем городе, о каких-то котах, которые против нас, о больных крысах и других малопонятных вещах. Мои глаза начали слипаться, и в конце концов сон одолел меня.

Я раскрыла глаза и по внутренним, «встроенным» в мой организм часам определила, что сейчас примерно 6 часов утра. Все ещё спали. Майкл блаженно развалился на своём пуфике, его усы легонько подрагивали – снился какой-то сон. Рыжая лапа Феррари торчала из-под стола, один коготь воинственно загибался вверх. Клаудиа дрыхла в гамаке, свесив передние лапы и хвост. Детское выражение мордочки спящей Кетти подходило к коляске, в которой она спала. Тоник в своём шкафу храпел так, что звенели невесть как попавшие туда бокалы.

Внезапно на меня нахлынуло чувство такой нежности ко всем ним, что аж мурлыкать захотелось, чего я не делала уже года два.

Майкл открыл один глаз и сонно посмотрел на меня.

-         Что не спишь? – хриплым от сна голосом спросил он.

Я улыбнулась:

-         Когда дело, соня?

-         Ну не сейчас же! – возмутился он, - часам к двум пойдём!

-         Двум? – изумилась я, - Так поздно?

-         Так выспаться надо! – пояснил Майкл и снова закрыл глаз.

Я аккуратно соскочила с полки и подошла к телефону. На дисплее светилась надпись: «Сообщений на автоответчике: 4». Потом я приблизилась к ноутбуку. Шарик на заставке всё ещё крутился. Я осторожно потрогала мышку лапой. Заставка исчезла, вместо неё появилась картинка с улыбающейся мышью и куча значков. «Мой компьютер», «Мои документы», «Сетевое окружение», «Outlook Express», «Internet Explorer» и скромная папочка «Игры» в углу экрана.

Решив пока ничего не трогать, я подошла к Феррари и потрогала его за лапу. Лапа исчезла из поля зрения, и через мгновение вместо неё появилась заспанная рыжая морда.

-         Чего тебе? – учтиво спросила она.

-         Вы когда обычно встаёте? – робко поинтересовалась я.

-         К часу, - ответила морда и скрылась под столом.

Я ещё немного побродила по комнате, забралась на полку и уснула.

Меня растолкала Клаудиа.

-         Пора вставать, соня! Полвторого на дворе, сейчас немного поохотимся – и на задание!

Пока я вылизывалась, Феррари поднял жалюзи, закрывающие круглое окно, и в комнату проник серый дневной свет. Когда все привели себя в порядок, мы вышли на охоту.

День был пасмурный. Видя, что коты пока не знают, куда пойти поохотиться, я предложила:

-         Я знаю здесь неподалёку одно место, где очень много мышей. Хотите, отведу?

-         Конечно, хотим! – воскликнула Катарина и облизнулась.

Я отвела Летучих Мышей к своему любимому подвалу, где и вправду было невероятно много еды.

Мышей мафиози ловили виртуозно. Они выделывали такие трюки, что я не успевала их запомнить.

Наевшись, мы двинулись в центр города. Сначала мне казалось, что я умру по дороге: идти было далеко. Но потом оказалось, что шагать с Летучими Мышами легко и весело. Тоник без конца шутил, и мы ржали до боли в животе. Иногда, от особо прикольной шутки, мы падали от хохота на землю и катались по асфальту так, что проходящие мимо люди удивлённо на нас поглядывали.

Во время очередного приступа веселья к нам подошла группа котов. Они все были чёрными и выглядели весьма сурово.

В голове сразу же некстати завертелась песенка «Это суровый рэп, это суровый рэп, теперь ты не один, теперь ты непобедим».

Мы моментально вскочили на лапы и встали рядом, готовясь отразить нападение. Но коты не проявляли агрессии. Один из них вышел вперёд, то же самое сделал Майкл. Коты несколько секунд смотрели друг на друга, потом неожиданно приблизились и ткнулись чёрными носами.

-         Мауриццио! – воскликнул Майкл.

-         Майк!

-         Это кто? – с подозрением спросила Клаудиа.

-         Вы знаете его. Это Мауриццио, питерская мафия.

Морды Феррари, Клаудии, Лучано и Кетти просветлели, видимо, они узнали незнакомца.

-         Стражи Ярости? – спросила Катарина.

Мауриццио утвердительно кивнул.

-         У нас в команде новичок, знакомьтесь, Софи, - сказал Майкл чёрному мафиози, указывая на меня.

Мауриццио кивнул в знак приветствия и обратился ко мне:

-         Моё имя – Мауриццио, мы из Петербургской мафии. Это, - он указал на самого крупного кота своей группы, - Джузеппе, кличка Палач. Маленькая кошка с зелёными глазами – Лорэн. Тот, с разными глазами – Алан. Голубоглазая кошка – Алфирин.

Я попыталась удержать все имена в голове. Тем временем Майкл спросил у Мауриццио:

-         Что привело вас сюда? Путь неблизкий.

-         Есть дело, - ответил чёрный кот, - На границе со Швейцарией перехватили партию наркотиков. Ваших.

-         Наркотиков? – переспросила я.

-         Астоин, - пояснил Майкл, - Валерьянка с марихуаной, кошачья наркота.

-         Я поручился, что это не дело лап не Летучих Мышей, - продолжал Мауриццио, - но вонючие ищейки уже рыщут, вынюхивая вас. Советую держать ухо востро. Скорей всего, они установили прослушку на ваш телефон и имеют доступ к почте, поэтому мы не решили связаться с вами на расстоянии.

-         Спасибо, что потратили ради нас силы и время, - поблагодарил Майкл, - Вы останетесь?

Мауриццио покачал головой:

-         Нет, у нас ещё есть дела в Питере. До встречи.

Чёрные коты повернулись и пошли прочь.

Майкл стоял, задумавшись. Наконец он заговорил:

-         Значит, так. Всем держаться вместе. Телефоном и мэйлом не пользоваться.

-         А маме позвонить можно? – робко спросила Клаудиа.

-         У тебя есть мама? – удивилась я.

-         Ну не из пробирки же я! – усмехнулась персиковая кошечка.

Майкл махнул лапой:

-         Маме можно. Но ни слова, ни-слова о наркотиках.

-         Не дура, - хмыкнула наша Шиффер и потянулась, - Так что, потопали в центр?

Мы продолжили путь в молчании. Постепенно я стала тихонько напевать: «Районы, кварталы, жилые массивы…» Феррари услышал моё бормотание и воскликнул:

-         Что же ты нашёптываешь? Пой громко, чтобы растрясти нас, а то идём, как на похороны!

Я театрально откашлялась и объявила:

-         Итак, сейчас вы услышите мой коронный номер, хит этого года – «Районы, кварталы»!

И запела в полный голос:

-         Больше нечего ловить,

Всё что надо я поймал,

Надо сразу уходить,

Чтоб никто не привыкал.

Ярко-жёлтые очки,

Два сердечка на брелке,

Развесёлые зрачки,

Я шагаю налегке.

Районы, кварталы,

Жилые массивы,

Я ухожу, ухожу

Красиво.

Районы, кварталы,

Жилые массивы,

Я ухожу, ухожу

Красиво.

Мя-ау!

-         А у тебя классный голос! – заметила Клаудиа.

-         Ага, спой ещё что-нибудь, - попросил Тоник.

-         Ну ладно, - великодушно согласилась я, - по вашим заявкам, песня «Цепи и Кольца»!

Под завалами, в тёплых сомнениях,

Рисовала свои откровения,

В иероглифах,

Строгих столбиках.

Целовала в ладони желания,

Танцевала на воздухе раненном,

Тишиной больной,

Это не со мной.

Лёд, там, где три года была вода,

Лёд, там, где два сердца сплетались

В цепи, в цепи и кольца,

Целься, стреляй в моё солнце,

Добивай меня чтобы не было больше.

В цепи, в цепи и кольца

Целься, стреляй в моё солнце,

Добивай меня чтобы совсем не стало больше.

Летучие Мыши захлопали в лапы.

-         Ну ты артистка! – воскликнул Феррари.

-         А я тоже спеть могу! – закричал Лучано, - Вот!

Если ты приходишь к нам, то сразу вся усталость пропадёт,

Хотя ты не знаешь, чего тебя ждёт,

Может, милая девушка тебя повстречает,

Улыбнётся тебе, а быть может обломает.

И поэтому не надо здесь жалеть ни о чём,

Одному танцевать всегда удобней, чем вдвоём,

Улыбнись, я буду рад счастливому лицу,

А потом мы с тобою очень ловко потанцуем, вот.

Нет, я так больше не могу, ну честное слово,

Ну вот сил моих больше нету!

Отдай микрофон, я требую прекращения банкета,

И что ты думаешь, я вот сейчас не вызову милицию?

Да тьфу, щас позвоним, пусть узнают, что здесь творится!

Алло, милиция? Они все меня достали. Кто все?

Да вот все, кто в этом зале.

И вот они все, кто в этом зале вот они взяли меня и достали!

Ну, если бы не достали, так я и звонить бы вам не стал!

Но вот этот вот толстый, он вот больше всех меня достал!

О, чёрт, кто придумывает такие сборища людей?

Да я в жизни не пущу никогда сюда своих детей!

Чтобы они со всеми качались тут, как степные травы?

Влево-вправо, влево-вправо… Я просто не могу перекричать такую ораву!

Все расходимся домой, берём пальто и весело расходимся домой,

Выключаем свет, вырубаем звук,

Кто здесь самый основной?

Я считаю до ноля и наслаждаюсь тишиной!

Считаю: четыре, три, два, один, ноль!

Тоник закончил петь и отдышался. Я взвизгнула от восторга:

-         Отпадная песня! Чья она?

-         Дискотеки Аварии, - ответил Лучано, - я почти все их песни знаю.

-         А я у Зверей все знаю! – похвасталась я.

-         А я обожаю Аврил Лавинь, - вступила в разговор Кетти.

-         Я тоже! – воскликнула я и напела: «O-o, o-o, it’s my happy ending, o-o, o-o, and it’s my happy ending…»

Незаметно для себя мы оказались в центре города. Там вовсю кипела жизнь. Люди сновали туда-сюда, и нам пришлось двигаться осторожнее, чтобы не подставить под каблуки хвосты и лапы.

Я всё ещё не понимала, зачем мы здесь. Наконец я решилась спросить Клаудию:

-         Так что за дело в центре?

-         Мы ж говорили вчера, - нетерпеливо ответила Клаудиа, - у нас стрелка.

-         С кем? – удивилась я.

-         Да с бандитами местными, - с презрением пояснила кошка, - так, городской шпаной.

В эту же секунду к нам подошла группа котов. Впереди стоял небольшой дымчато-серый кот, по бокам маячили телохранители – чёрные громилы с тупыми жёлтыми глазами. Через полминуты к ним присоединились ещё несколько котов.

-         Ну здравствуй, Энди, - поздоровался с серым котом Майкл.

-         Здорово, - ответил тот, - как дела?

-         Отлично, как и всегда, - улыбнулся Майкл, но глаза его оставались холодными и настороженными.

Во всём разговоре чувствовалась какая-то ненатуральность, будто оба кота играли задуманные ранее роли.

-         До меня дошёл слух, что в городе появилось незарегистрированное оружие, - начал Майкл.

-         Слухами земля полнится, - пожал плечами Энди, - не верь всему, о чём толкуют местные кумушки.

-         Хорошо, я скажу по-другому: я знаю, что кто-то пользуется нелегальными стволами.

-         Много будешь знать, не успеешь состариться, - усмехнулся Энди.

Тут Майкл прыгнул вперёд и провёз когтями по его морде. Телохранители, до сих пор стоявшие столбами, ожили и попытались оттащить черепахового мафиози.

Тогда в игру вступили мы. Клаудиа и Феррари набросились на одного секьюрити, Лучано с Катариной стали полосовать остальных бандитов. Я решила взять на себя второго охранника и вцепилась ему в загривок. Котяра взвыл и попытался стряхнуть меня, но я держалась крепко. Тут прозвучали выстрелы, и чёрный кот подо мной обмяк.

-         Мазила! – завопил кто-то, - Нашего подстрелил!

Я слезла с поверженного телохранителя и увидела дивную картину: бандиты убегали прочь, сверкая пятками. На земле одиноко валялся небольшой чёрный пистолет.

-         Всего в жизни навидалась, - отдуваясь, произнесла Катарина, - но чтобы профессиональные бандюги своего подстрелили – такого ещё не было!

-         Да какие они профессионалы! – ответил Майкл, - Так, хулиганы. Просто этот Энди строит из себя чёрт-знает-что, ишь, телохранителей нанял! Смех посмотреть. Вот, выпендрился, пушкой разжился. Довыпендривался – теперь одним охранником у него меньше.

-         Кто они вообще? – спросила я.

-         Кто? Энди и компания? Говорю ж, шпана. Городские бандиты среднего уровня. Живут мошенничеством, грабежом, реже – заказными убийствами. Мы стараемся сильно с ними не пресекаться, но если кто-то начинает борзеть, нам приходится вмешиваться, - пояснил Майкл.

Да, вот она – правда жизни, о которой я никогда не знала и сейчас очень этому удивляюсь. Прожить всю жизнь в городе и практически ничего не знать о нём! Так только я могу.

-         Ну всё, домой! – сказал Майкл.

Мы пошли к остановке и стали ждать автобус. Наконец мы выбрали наименее заполненный и проскользнули туда. Затаившись под креслами, мы дождались своей остановки и выскочили под удивлённые крики пассажиров.

Я уже предвкушала тёплую постельку, но тут мы внезапно повернули в сторону продуктового магазина. Там толпилась куча людей, собиравшихся купить себе что-нибудь к ужину. Мы затерялись между многочисленных ног и стали сновать по универмагу. Я не совсем понимала, зачем мы здесь. Очередная стрелка?

В это время из-за чьей-то сумки вынырнул Майкл с зелёной пачкой «Китекэта» в зубах. Я всё поняла – мы воруем здесь еду. Тут появился Феррари, за ним тащилась гирлянда свежих розовых сосисок. Ну что ж, раз такое дело…

Я резко вскочила на прилавок. Люди завопили, а я, воспользовавшись их замешательством, запрыгнула в стеклянную витрину с мясом, выхватила жирный окорочок и была такова.

-         Я не ошибся, когда взял тебя в Летучие Мыши, - сказал мне Майкл, и это была высшая похвала.

Увешанные трофеями, мы пошли домой. Там мы разлеглись по кроватям и стали поедать добытое. Я чувствовала себя абсолютно счастливой.

Майкл выволок откуда-то старую гитару и, водя когтями по струнам, запел:

-         Проститься нету сил, закрываю,

Я глаза закрываю,

Сквозь туман уплываю

По аллеям столицы,

Проститься, за потерей потеря,

И года полетели,

За дождями метели,

Перелётные птицы.

Время смотрит спокойно, с презрением.

Вы меня уже верно не вспомните.

Опоздавшее ходит прозрение

По моей гладковыбритой комнате.

Недосказано, и не дослушано,

Сердце бьётся другими вершинами,

Значит всё безнадёжно разрушено,

Ну зачем же, зачем поспешили мы?

Мы подхватили:

-         Проститься нету сил, закрываю,

Я глаза закрываю,

Сквозь туман уплываю

По аллеям столицы,

Проститься, за потерей потеря,

И года полетели,

За дождями метели,

Перелётные птицы…

Мы замолчали. Каждый думал о своём. Я – о том, что никогда не чувствовала себя дома, только когда ещё совсем крошечной лежала под теплым маминым животом, но это было так давно… И вот сейчас я чувствую это. Оказывается, для такого безграничного счастья, какое сейчас царит в моей душе, нужно совсем немного.

Утро началось с громового пения Лучано:

-         Ещё в лесу не просыплись птицы,

      Летит планета к солнечным лучам,

      И только трубачам одним не спится,

      Не спится пионерским трубачам!

      И потому встают они до света,

      И строятся…

Тут в морду Тоника прилетела подушка и пение прервалось. Со своего пуфика коварно улыбался Майкл.

-         Что, новый метод бодрого вставания по утрам? – осведомился он, - Распевание пионерских песен?

Тоник швырнул подушку обратно и невозмутимо ответил:

-         Но зато это не даст проспать тебе 12 часов, как ты это обычно делаешь.

-         Я? – возмутился Майкл, - Да я тут, как птичка ранняя, раньше всех встаю!

На сегодня никаких дел не нашлось, и мы решили его провести, так сказать, в кругу семьи. Тоник сразу вызвался принести «веселящих» напитков.

-         Но-но! – сразу отреагировала Клаудиа, - хватит с тебя уже напитков, а то потом от «веселья» не откачаем.

-         Дык по чуточке маленькой! – пытался уговорить её Лучано.

-         Давайте-ка лучше поиграем в интеллектуальные игры, - предложил Майкл.

-         Это «бутылочка», что ли? – хмыкнул Тоник.

-         Кому что ближе, - отпарировал Майкл, - кто о чём, а вшивый о бане.

-         Игра «бутылочка», - поучительно начал Лучано, - Проводится с пустой бутылкой, а не с содержимым, на которое ты намекаешь.

Я усмехнулась:

-         Ты знаток. Может, сыгранём в песенки?

-         Какие песенки? – хором спросили Катарина с Феррари.

-         Ну, допустим, я первая напеваю несколько строк из любой песни, где содержится вопрос. Например: «Ты скажи, ты скажи, чё те надо, чё те надо?» А следующий отвечает: «Йогурты, йогурты…» и так далее.

-         Давайте! – пришла в ажиотаж Клаудиа, - «Скажи, зачем, была прекрасна эта ночь?..»

-         Потому что мы банда! - прокричал Тоник.

-         Кто ты, кто ты? – продекламировал Децла Феррари.

-         Ты – менеджер среднего звена, ты не работаешь под, ты работаешь на! – пропела Клаудиа, - Зачем, зачем по Невскому я шла?..

-         Потому, потому что мы пилоты, небо наш, небо наш родимый дом… - мигом ответил Майкл, - Почему ты? Почему солнца свет? Как поверить в мир – если даже мира нет?

-         Любить друг друга в небе, меж звёзд и облаков! – ответила я.

-         Почему? Не в тему как-то… - протянула Катарина.

-         В тему! – ответила я, - «Как поверить в мир, если мира нет?» - «Любить друг друга в небе»

-         А-а-а… Ну тада ладна! – согласилась она, - Я не знаю что мне делать с этою бедой…

-         Пей пиво на заре, пей пиво перед сном, пей пиво во дворе, пей пиво за столом, пей пиво натощак, пей пиво со хмеля, пей пиво просто так, пей как Авария! – отреагировал Феррари, - Где же ты?

-         На недельку до второго я уеду в Комарово! – ответила я и добавила, - Ну всё, надоело. Давайте во что-нибудь другое.

-         Может, я всё-таки схожу за пивком? – робко предложил Тоник.

-         Нет! – в унисон ответили мы с Клаудией и я пропела:

Напитки покрепче, слова покороче,

Так проще, так легче, стираются ночи.

Звонки без ответа, слова и улыбки,

Вчерашнее лето – смешная ошибка…

-         Опять Звери? – спросил Майкл.

-         Ага, - кивнула я, - Новая песня.

Тут Феррари достал откуда-то карты.

-         Феррари! – возмущённо воскликнул Майкл, - Заначка! Замылил и никому не сказал!

Мы стали резаться в дурака. Тоник откровенно мухлевал, и когда я не выдержала и сказала ему об этом, он состроил невинную физиономию и обиженно сказал:

-         Я??? Жульничаю? Ты о чём?

Все рассмеялись и позволили мухлёвщику выиграть две партии. На третью Майкл разошёлся и обставил нас в несколько минут.

-         Не фига ты играешь! – восхитилась я.

-         Натренировался на покере, - пояснил Майкл, - это наша традиционная мафиозная игра.

Я прикинула в голове свои шансы и предложила:

-         Не хочешь сыграть со мной?

-         В покер, что ли? – удивился Майкл, - Детка, я всё равно выиграю.

-         Посмотрим, - пожала я плечами, и игра началась.

Мы ставили на кон всё, что попадалось: рыбные кости, игрушки, крышки от пива. Но Майклу этого показалось недостаточно.

-         Давай так: проигравший должен искупаться в Москве-реке этой ночью.

Я кивнула.

Феррари раздал карты, и я медленно взяла свои. Майкл сделал то же самое. Его глаза не выражали никаких эмоций, на морде играла циничная улыбка. Я глянула на свои карты и попыталась скрыть ликование.

Улыбка Майкла стала шире.

-         Начинай готовиться к банным процедурам, - и он перевернул карты, - Каре.

Я тоже улыбнулась и положила свои карты на стол рубашками вниз.

-         Королевское купание в вашу честь. У меня Покер.

Майкл несколько секунд смотрел на карты и внезапно расхохотался:

-         Ой, не могу! Молодая вертихвостка обыграла старика Майка!

Неожиданно он перестал смеяться и спокойно спросил:

-         Кто учил тебя играть?

-         Не помню, - ответила я, - какой-то кот в кабаке «Акулья пасть».

-         «Акулья пасть», говоришь? – задумчиво переспросил Майкл, - это с каких же пор молодые кошечки, не знающие даже о Летучих Мышах, ошиваются по таким местам?

-         С тех пор, как исчезла моя семья, - ответила я.

-         Исчезла? Это как? – удивился черепаховый мафиози.

-         Вот так взяла и исчезла, - пожала я плечами, - Вчера была, а сегодня не стало. Бывает и такое.

-         Кто был твой отец? – спросил Майкл.

-         Я не знаю, чем он занимался, только имя – Энтони. Энтони Орзатти.

В глазах Майкла промелькнуло странное выражение. 

-         Энтони Орзатти… - протянул он и нервно пригладил шерсть на спине, - Извини, что затронул эту тему.

-         Ничего, я привыкла.

Майкл ещё подумал о чём-то и произнёс:

-         Пожалуй, нам пора представиться до конца. Я знаю твою фамилию. Это важно, и… Моя фамилия Моретти.

Я стояла, не в силах пошевелиться от удивления. Даже я, практически ничего не знающая об этой жизни, знала: фамилию кошки говорят очень немногим и только самым близким.

-         Колелла, - назвался Феррари.

-         Гранелли, - сказала Клаудиа.

-         Стелла, - представился Лучано.

-         Фьоре, - проговорила Катарина.

Я стояла и не знала, что сказать. Ну не «Приятно познакомиться» же! В воздухе витала какая-то торжественность и умиротворение, как будто мы только что поведали друг другу все самые заветные секреты. Я пригладила языком наэлектризованную шерсть и легла, подвернув под себя лапки. Внезапно к моему боку привалилась Клаудиа. С другой стороны я почувствовала тело Лучано. В конце концов все Летучие Мыши сгрудились вокруг меня, и комната наполнилась мурлыканьем. Мне было тепло и уютно в окружении пушистых тел, и вдруг я с усмешкой подумала: могла ли я когда-нибудь предположить, что буду лежать с самыми опасными котами города и чувствовать себя совершенно счастливой?

К вечеру мы настолько разленились, что не пошли на охоту, а разделили оставшуюся со вчерашнего похода в магазин пачку «Китекета». Потом Майкл стал раздавать указания на завтрашний день:

-         Я, Феррари и Софи пойдём на обход района. Прошу быть готовыми к семи часам утра. Катарине поручается связаться по е-мэйлу с нашими котами всех остальных районов, пусть тоже хорошенько прочешут территорию. Клаудиа и Лучано займутся охотой.

-         Есть, капитан! – бодро откликнулся Тоник, прикладывая лапу к голове.

-         К пустой голове лапу не прикладывают! – усмехнулся Майкл и вскочил на пуфик, - А теперь – спать, чтобы завтра были бодренькие, как солёные огурцы!

Мы разбрелись по кроватям. Я нажала на кнопочку бра, свет погас. Я легла на шарф, положив голову на лапы. Сон не шёл, и я вглядывалась в темноту, пытаясь собрать мысли в кучку. Ладно, будь что будет. Всё равно другой судьбы у меня в запасе нет.

…Если тебе не спится, мы будем веселиться…

Тут в моей голове промелькнула мысль и я неожиданно громко воскликнула:

-         Майкл, старый обманщик, немедленно вставай и идём на Москву-реку! А то смотри-ка, обрадовался, думал, я забыла!

Из угла донёсся стон.

-         Софи, какого чёрта? Я только задремал…

Но меня уже поддерживал Тоник:

-         Да, вставай, договор дороже денег!

Через пять минут мы стояли на ночной улице. На небе сверкали многочисленные звёзды, было очень тихо и как-то… волшебно.

Мы прошли по пустой улице, дошли до моста, спустились по травянистому склону и оказались на берегу.

Спокойная вода тихо плескалась в нескольких метрах от нас. Я, затаив дыхание, смотрела на реку. Под ночным небом она преобразилась, приняв таинственное мерцание. Не давая себе предаться романтическому настроению, я стала поторапливать Майкла:

-         Давай-давай, пловец. Любишь кататься, люби и саночки возить.

Майкл с сомнением посмотрел на воду и медленно подошёл к реке. Осторожно и брезгливо потрогал лапой воду и тут же отряхнул её. На его морде читалась брезгливость пополап с отчаянием. Решив, видимо, спасать свою честь, мафиози отошёл назад и с разбега прыгнул в воду. Отплыв на несколько метров, он покрутился на месте и поплыл обратно. Наконец он вышел на берег и мы прыснули от смеха.

Мокрая черепаховая шерсть облепила мускулистое тело, но по сравнению с пушистой головой оно стало казаться дистрофичным. Майкл презрительно глянул на нас и отряхнулся, забрызгав всех водой.

-         Ну как водичка? – давясь смехом осведомилась Клаудиа.

Майкл ничего не ответил и стал, как ему казалось, невозмутимо вылизываться.

Глава 2

Еле продрав глаза утром, я, как зомби, двинулась за Майклом и Феррари на улицу. Там уже вовсю кипела жизнь, люди шли и ехали на работу, и мы решили пойти более тихими дворами. В одном из них  мы наткнулись на тех, кого меньше всего хотели встретить.

-         Здравствуйте, киски! – прорычал огромный чёрный пёс и оскалил белоснежные зубы в неком подобии улыбки. У него была гладкая блестящая шерсть и длинная острая морда – кажется, эта порода называется доберман.

-         Нуано! – прошипел Майкл, - какого чёрта ты опять трясёшь блохами на нашей территории?

-         С каких это пор она стала вашей? – из-за спины добермана вышли ещё два пса этой породы.

Майкл повёл ушами, и я инстинктивно поняла этот знак. Мы втроём одновременно набросились на псов и вцепились им в морды. Затем, пробежав по спинам обескураженных врагов, понеслись в глубь квартала. Сзади себя я слышала прерывистое дыхание гонящихся за нами собак. Слава богу! Впереди высился тополь. Я быстрее белки пробралась по стволу и уселась на ветке, наблюдая за глупыми псами, прыгающими внизу. Через секунду рядом со мной оказались Майкл и Феррари. Отдышавшись, они стали дразнить собак, делая вид, что падают с дерева и в последний миг вцепляясь в ветку когтями. Я спустила пушистый хвост и зазывно помахала им, зля псов ещё больше. Те просто захлёбывались от ярости, посыпая наши головы проклятьями и трёхэтажным матом. Через десять минут Нуано повернулся и, позвав своих бойцов, пошёл прочь.

Мы осторожно спустились и пошли домой обходным путём.

Там нас ждала аппетитная кучках свежих мышей, наловленных Тоником и Клаудией. Я вытащила жирную полёвку и по старой доброй кошачьей привычке отошла в угол, чтобы съесть её. Насытившись, мы разлеглись на ковре и Майкл рассказал о наших приключениях. Клаудиа нахмурилась:

-         Неужели Нуано опять взялся за старое?

-         Если даже так, то он вскоре пожалеет о том, что оторвал задницу от своей помойки и припёрся сюда, - пообещал Майкл.

Я перевернулась на спину и спросила:

-         А кто вообще этот Нуано?

-         Нуано – помойная крыса, - ответила Клаудиа, - он и его шайка обитают недалеко от нашего квартала и иногда набираются наглости показать здесь свои вонючие морды. Они бывают довольно опасны, если их встретить в одиночку.

-         Мерзкие твари, - поморщился Майкл, - Могут убить своего сородича и съесть его. Питаются человеческими отбросами и зазевавшимися котами.

-         Откуда они? – спросила я.

-         Нуано родился на улице, - пояснил Феррари, - а его шестёрки в основном сбежавшие от хозяев собаки. У них один инстинкт – убить. Мафию немного побаиваются, но в тёмном переулке одной с ними лучше не встречаться.

Надо же, а я всегда считала бродячих собак только неотменимым атрибутом уличных свалок, хотя и рефлекторно опасалась их. Хотя, если посмотреть, я много чего не знала до того, как стала Летучей Мышью.

Утром пришло страшное известие: недалеко от нашей штаб-квартиры зверски убит котёнок-подросток. Майкл сам решил осмотреть место преступления, и мы, естественно, пошли с ним.

Вид маленького тельца на асфальте заставил меня вздрогнуть. Зрелище было ужасающим: малыша буквально разорвали на куски. Около трупа уже работала кошачья милиция.

Эксперт, осматривающий котёнка, повернулся и произнёс:

-         Собаки.

Глаза Майкла наполнились яростью.

-         Катарина, - прорычал он, - немедленно свяжись со всеми нашими группировками. Пусть ищут того, кто сделал это.

-         Что делать, если они найдут его? – спросила Кетти.

-         Пусть убьют.

Катарина повернулась и побежала в сторону штаб-квартиры. Мы ещё немного постояли и пошли следом.

Весь день в квартире не замолкал телефон. Мафия со всех концов города сообщала о результатах поисков. Устав брать трубку, Майкл посадил на телефон меня. К вечеру мафиози по имени Ник Вито сообщил:

-         Его имя – Меар.

Я вопросительно посмотрела на Майкла. Тот дёрнул левым ухом, что означало: да. В последнее время мы понимали друг друга без слов.

-         Убейте его.

Майкл встал и движением хвоста возвестил, что мы идём куда-то.

-         Куда мы? – спросила Клаудиа.

-         Я должен быть там.

Довольно быстро мы добрались до нужного места. Это был заброшенный район на окраине города. Дома превратились в развалины, живыми казались только многочисленные помойки, в которых копались облезлые собаки. Мы зашли за угол и увидели небольшой пустырь, на котором, оскалившись, стоял доберман-пинчер, уменьшенная копия Нуано. Несмотря на скромный для собаки рост, он выглядел устрашающе: маленькие, налитые кровью глазки, огромные острые клыки и короткий обрубок хвоста, дёргающийся из стороны в сторону. В нескольких метрах от монстра стоял небольшой полосатый кот, направив дуло пистолета на пса.

-         Стой! – крикнул Майкл и выхватил оружие, - я сам убью его.

В глазах Ника промелькнуло удивление, но он не стал спорить с главой мафии. Странно – обычно «мокрое» дело Майкл поручал шестёркам, а сейчас ни с того ни с сего сам взялся прикончить этого пса.

Майкл прицелился и выстрелил. Первая пуля попала пинчеру в лоб, вторая пронзила сердце. Майкл подошёл к убитому псу и презрительно сказал:

-         Мразь.

Затем он отцепил что-то от собачьего ошейника и нашим глазам явился «жучок».

-         Чёрт, - проинёс Майкл, - это ищейка. За нами слежка. Кажется, скоро будут гости.

Ночью никто не спал. Мы сидели, насторожившись, и вздрагивали от каждого шороха. Нервы были напряжены до предела. Казалось, что они оголились, как провода, и каждый звук режет по ним наточенным ножом. Наконец произошло то, чего мы ждали: в дверь постучались. Причём на редкость деликатно – как будто кувалдой долбанули. Майкл дал знак молчать. Дверь сотрясалась от ударов. Майкл беззвучно вынул оружие. Все сделали то же самое, кроме меня. У меня его попросту не было. Заметив эту осечку, Майкл досадливо дёрнул ухом, достал из-под подушки своего пуфика ещё один ствол и кинул мне. Это был мой первый пистолет, и невольно залюбовалась им: приятно тяжёлый, чёрный, он придавал спокойствие и уверенность.

Тут раздался звон стекла, и в комнату ворвались собаки. Послышались выстрелы, и я вспомнила, что не умею стрелять. Решив, что это не повод для конфуза, я отважно прицелилась на одного из псов и зажмурившись, нажала на курок. Громыхнул выстрел, пёс упал, перебирая лапами. Тут же сзади меня скрутила одна из ищеек и повалила на пол, ткнув мордой в паркет. В носу защипало – как-никак, самый чувствительный орган кошки. А тут, как говорится, фейсом об тэйбл. Мой новообретённый пистолет исчез в неизвестном направлении, и я просто тихо лежала, краем глаза пытаясь уловить события, разворачивающиеся в квартире.

Слышался звон стекла, безконечные выстрелы и отборный мат. Веселье продолжалось ещё несколько минут и наконец всё стихло. Я ухитрилась приподнять голову и оглядела комнату. На полу тут и там валялись собачьи трупы и полутрупы, всё усеяно осколками и перьями от подушек. Клаудиа и Катарина привязаны друг к другу моим шарфом и сидят, пытаясь освободиться. Майкла держат сразу две ищейки. Лучано лежит на полу, не подавая признаков жизни, но по его вздымающимся бокам я поняла, что чёрный мафиози просто в нокауте. Феррари лежал в такой же «интересной» позе, как и я.

У меня над ухом раздался грубый лающий голос:

-         ФБР. Отдел по наркомафии.

Перед моим носом появилась ксива с фотографией пинчера, удостоверяющая, что он работник ФБР. Документ исчез, зато появились наручники, в нашем случае – налапники, которые сковали мои предние конечности. То же самое произошло с остальными Летучими Мышами. Потом нас, как на буксире, поволокли на улицу.

Идти было крайне неудобно, на это, видимо, и расчитывалось. Как назло, шли мы отвратительно долго и нудно. Положение усугублялось тем, что я не знала, куда мы, собственно, тащимся. Вскоре вдали послышался равномерный гул и я поняла, что мы направляемся в аэропорт. Вот только что мы там забыли? Заметив, что на этот вопрос мне отвечать никто не торопится, я решила плыть по течению и идти на поводу у обстоятельств – что, в общем-то, одно и тоже. Наконец мы уселись на асфальт и стали ждать чего-то – наверное, самолёта, поскольку ничего другого в аэропорте, на мой взгляд, не водилось. Мои лапы затекли, и я спросила у своего охранника:

-         Можно отойти?

-         Чего? – вытаращил он тупые глазки.

-         Пописать можно? – переиначила я вопрос.

-         На здоровье, - хмыкнул пёс.

-         Тогда не мог бы ты меня отпустить? – терпеливо, тоном, как будто разговариваю с ребёнком-дауном, спросила я.

-         Нет.

Ну и как с таким разговаривать? Он что, предлагает сесть прямо тут и пописать с гордым и независимым видом?

Судя по каменной морде пса, именно это он и предлагал.

Тут прилетел наш самолёт. Причастность машины именно к нам я определила по тому, как засуетились псы, даже морды слегка поумнели. Хотя, наверное, мне показалось. Если верить словам тётки, объявляющей рейсы, мы полетим в Швейцарию. Как мило.

Уж не знаю, как мы умудрились проникнуть в самолёт незамеченными, но через пять минут мы уже сидели в грузовом отсеке железной птицы. Мои уши заложило – самолёт взлетел в воздух.

Я оглядела Летучих Мышей. Все успокоились, поняв, что сопротивление бесполезно. Но я каждой клеточкой тела чувствовала, как напряжены их нервы и мышцы, и что в любой удачный момент они удерут. Если только такой момент будет.

Часы тянулись мучительно долго. От нечего делать я стала считать секунды. Досчитав до 50 я сбилась и начала сначала, но вскоре бросила это занятие – с математикой-то у меня проблемы.

Когда мне уже стало казаться, что мы летим несколько месяцев, самолёт пошёл на посадку. Мы выскользнули из нутра летающей машины и оказались в солнечной столице Швейцарии. Названия города я не знала, с географией у меня тоже не очень хорошо. Мы опять куда-то попёрлись, шли, шли и наконец пришли в какое-то мрачное здание. Мне это всё очень не нравилось.

Я поняла, что происходит, только когда меня запихнули в камеру и дверь с лязгом захлопнулась за мной, отрезав от остального мира. Нас арестовали, и вот теперь я в тюрьме. Всё это напоминало дурной фильм: серый коридор за железной решёткой, охранник с газеткой… И это всё происходит со мной?!

Через несколько часов до меня начали доходить размеры бедствия. Я не знаю, в каком я городе, не знаю, когда суд, не знаю, где находятся остальные Летучие Мыши. Открылось окошечко над полом и чья-то лапа просунула мне миску с малоаппетитным содержимым. Приглядевшись, я различила слипшуюся манную кашу и малюсенький кусочек рыбки. Я брезгливо отвернулась. А по сюжету фильма «Хочу в тюрьму» швейцарская тюрьма напоминает дом отдыха! Сплошной обман и провокация.

Прошло несколько дней. Я постепенно начала познавать тюремную жизнь. Здесь был свой слэнг, своя почта и разнообразные заморочки типа засовывания в замочную скважину жвачки – чтобы охранник не мог открыть дверь.

Через три дня состоялся суд. Меня привели в большой прямоугольный зал и усадили на скамью подсудимых. Через несколько минут туда ввели остальных Летучих Мышей, и я в первый раз за последнее время увидела их. Майкл выглядел отлично – приглаженная шерсть, спокойные движения и полная невозмутимость в глазах. У Тоника было разорвано ухо и расцарапана морда – уже успел с кем-то подраться. Остальные выглядели несколько пришибленно, но старались держаться молодцами.

Напротив нас находился стол судьи, рядом сидели присяжные, слева и справа – адвокат и прокурор. Нашим адвокатом выступал седой кот с живыми проницательными глазами. Обвинение представлял молодой знаменитый прокурор Швейцарии, о котором мне рассказывали на перекличке жуткие истории. Он славился тем, что не проиграл ни одного процесса. Оптимизма это не прибавляло.

Судья – небольшая чёрная кошка – стукнула молоточком по своему столу и произнесла:

-         Встать, суд идёт. Слушается дело №1608 «Перевозка и сбыт наркотиков на территории Швейцарии». Обвинение, вы можете сделать вступление.

Прокурор встал и обвёл глазами аудиторию.

-         Дорогие дамы и господа. Вы все знакомы с понятием мафии и многие страдали от её злодеяний…

-         Протестую! – воскликнул адвокат, - Обвинение настраивает присяжных против…

-         Протест принимается, - сказала судья и строго посмотрела на прокурора.

-         Извините, - покаянно произнёс он, но присяжные уже вспоминали своих детей, ставших наркоманами и родственников, убитых мафией. Прокурор заметил это и продолжал, - Здесь мы судим самую опасную – русскую – мафию, которая долго неуловимо транспортировала наркотики в нашу страну. Можем ли мы допустить, чтобы убийцы и наркоторговцы ушли безнаказанными?..

-         Протестую! – снова встал адвокат.

-         Протест отклоняется. Обвинение может продолжать.

-         Что ж, я думаю, сегодняшний процесс будет тому ответом, - и прокурор сел.

Мне это всё очень не нравилось. Суд только начался, а этот гадёныш уже успел настроить присяжных против нас!

Теперь встал наш адвокат.

-         Хочу немножко исправить нашего многоуважаемого прокурора. Мафия – не шайка разбойников, убивающих всех подряд. Это крупная организация, занимающаяся своим может быть не совсем законным делом. Разве у вас есть доказательства того, что они кого-то убили?

В глазах прокурора загорелся торжествующий огонёк. Мне это не понравилось.

-         Обвинение может выдвинуть своих свидетелей, - произнесла судья, и в зал ввели… Ника Вито.

Вот кого я меньше всего ожидала здесь увидеть. Подлый предатель!

Ник Вито выглядел не лучшим образом – усы обвисли, правое ухо нервно дёргается.

-         Расскажите нам, пожалуйста, кто вы такой, - начал допрос прокурор.

Котишка затрясся ещё больше.

-         Я… я… Н-ник Вито, и я… это… ну, служил в мафии…

Я посмотрела на Майкла. Он сидел абсолютно спокойно, глаза выражали полную невозмутимость.

-         С каким условием вы согласились… э-э… рассказать нам о своей бывшей работе?

-         Ну, это, мне сказали, что дадут срок меньше, если я тут скажу… - его голос делался всё тише и тише.

-         Не могли бы вы говорить громче? – попросил прокурор.

-         Мне пообещали сократить срок, - громко ответил Ник.

-         Сколько вы работаете на мафию?

-         Три года.

-         И при скольких убийствах вы присутствовали за этот срок?

-         Протестую! – вскочил адвокат.

-         Протест принят. Обвинение, задавайте вопросы, относящиеся к делу.

-         Вы присутствовали при убийстве доберман-пинчера Меара? – задал вопрос прокурор.

-         Да, это я нашёл его по приказу Майка, - охотно начал объяснять Ник, - обычно «мокрухой» занимаемся мы, но в тот раз Майк зачем-то сам захотел прикончить пса.

В глазах присяжных плескался ужас.

-         Допрос закончен. Защита может приступить к перекрёстному допросу.

Адвокат подошёл к Нику.

-         Как я понимаю, Меар был убит не просто так, а по какой-то причине, - начал он.

-         Да, пёс загрыз котёнка, кажется, сына какой-то мафиозной кошки, - пояснил Ник.

-         Загрыз?

-         Ага. Прямо на куски разорвал, - радостно ответил Ник.

Ужас присяжных приобрёл другой характер – теперь они почти готовы были встать на сторону Майкла.

Допросы продолжались. Вереница свидетелей прокурора казалась бесконечной: мать наркомана, родственники убитых мафиями разных стран… Наконец судья разрешила защите выдвинуть свидетелей.

Первой вышла серая кошка с красными от слёз глазами.

-         Представьтесь, пожалуйста, - мягко попросил адвокат.

-         Мариэлла Талоне, мать Патрика Талоне, - её голос прервался, и она тихо добавила, - Убитого.

-         Вы знаете, кто убил вашего сына?

-         Меар, - её голос наполнился ненавистью, - Меар убил его.

-         Что было после того?

-         Об этом узнал Майкл… Он отомстил за моего сына, он убил Меара, и я теперь буду каждый день молиться за него! – её голос становился всё громче, в конце она уже кричала.

Я в отупении смотрела на несчастную мать. Моё сердце переполняла жалость. Видимо, то же самое чувствовали присяжные.

Дальнейшее вспоминается с трудом. Вроде, были ещё свидетели, потом судья встала и приготовилась вынести приговор. Я вынырнула из забытья и стала слушать решение своей судьбы.

-         Пять лет лишения свободы в Швейцарской тюрьме «Астрид».

Астрид. Астрид. Это название засело у меня в голове. Меня посадили на пять лет. Пять лет я буду смотреть на серый коридор через железные прутья. Хотя, может, коридор перекрасят… О чём я думаю?!

Меня увели. Потом мы куда-то шли, шли, шли… Я будто спала на ходу.

Опять камера-одиночка. Ну хоть коридор не серый – тёмно-зелёный… И охранника нет. С газеткой.

Через несколько дней, проведённых в забытье, моё сознание внезапно очистилось. Я вновь стала воспринимать реальность, и первым делом добилась аудиенции с начальником тюрьмы.

-         Я хочу, чтобы меня пересадили в общую камеру, - заявила я в его кабинете.

Начальник удивлённо посмотрел на меня.

-         Но одиночная камера – это привилегия.

-         Вот пусть она достанется кому-нибудь другому.

В общественной камере было довольно-таки весело. Здесь было практически всё, что запрещено в тюрьме: спиртное, оружие, карты, сигареты… Но мне нужен был только кот, хорошо знающий здешние порядки.

Вскоре такой нашёлся. Усеянный татуировками, с одним ухом и сломанным хвостом, он считался здесь «вором в законе» и сидел столько раз, что сам не мог вспомнить.

-         Ты ещё здесь? – удивлённо спросил он меня.

-         Мы знакомы? – в свою очередь удивилась я.

-         Ты полагаешь, кто-то в этом заведении не знает Летучих Мышей? – с насмешкой спросил кот и потянулся, - Так что ты тут делаешь? Мне казалось, твои дружки смылись на второй же день.

-         Смылись? – не поняла я.

-         Ну да, конечно. Ты же не думаешь, что глава российской мафии и его шайка будут долго прохлаждаться с простыми смертными в тюряге? Ха, да их выпустили под залог ещё несколько дней назад!

В глазах потемнело. Они бросили меня. Как же так?

-         Нет… Этого не может быть… Это ошибка… - забормотала я.

Кот внимательно посмотрел на меня.

-         Я помогу тебе бежать.

Глава 3

Ночью мы начали операцию «Побег из Шоушенко». Сначала «вор в законе», которого на самом деле звали Джо Рваное Ухо, связался с внешним миром по каким-то своим каналам и добыл чёрную краску для волос. Меня перекрасили, и моя шерсть приобрела иссиня-чёрный цвет. Потом мы проникли в комнату, где заключённых фотографировали для протокола и сделали мне фотографию для удостоверения. Поддельную ксиву для меня сделали местные умельцы. На следующее утро я уже была Дженнифер Паркер, работница тюрьмы «Астрид».

Вооружившись поддельным удостоверением, я двинулась к выходу. Страха я не чувствовала – мне было уже всё равно. Я знала, что мысленно меня провожает вся тюрьма, ведь побег заключённого – громкое событие. Меня уже осчастливили известием о том, что все, кто пытался бежать отсюда, были убиты либо возвращены назад с увеличением срока. Но мне всё пофиг, я сделан из мяса…

Лапы несли меня по пустому коридору. Последний поворот… Вон и дверь виднеется. А за дверью свобода, птички поют… И охранник сбоку. Я ткнула ему в морду удостоверением и на ватных лапах вышла на улицу.

Солнце ударило мне в глаза, зрачки моментально превратились в щёлочки. Свобода! Какое вкусное слово…  Тут я вспомнила, что стою около тюрьмы, из которой только что сбежала, и поспешила отойти. Завернув за угол, я нервно вылизалась и, придав морде лица независимый вид, вышла на свет божий. То есть на людную улицу.

Теперь мне нужно попасть в Москву. Я включила в голове логическое мышление. Так, нужно узнать, где аэропорт. А узнать можно только у местных котов.

Окинув улицу оценивающим взглядом, я приметила на тротуаре рыжего ухоженного кота, занятого поеданием рыбы. Осторожно подойдя к нему, я спросила:

-         Ты здешний?

Кот оторвался от рыбы и поднял на меня глаза.

-         Извините?

-         Ты здешний? – повторила я вопрос.

-         Может, сначала представимся? – предложил незнакомец.

-         Мне некогда тут разводить китайские церемонии, - разозлилась я, - я просто хочу узнать, ориентируешься ли ты в этом городе.

-         Видимо, попытка познакомиться не удалась, - хмыкнул рыжий, - Да, я знаю город.

-         Ты знаешь, где находится аэропорт? – продолжала я расспросы.

-         Я провожу тебя.

Рыжий оказался приятным собеседником. Но он так явно пытался закадрить меня, что я не выдержала, и когда кот спросил о роде моих занятий, я ответила:

-         Мафия.

-         Что-о-о? – вытаращил глаза рыжий.

-         Московская мафия, - повторила я, - Вот, из тюрьмы только что сбежала, за сбыт наркотиков посадили.

Мой новообретённый знакомый предпочёл промолчать. Даже если он бросится сейчас в милицию, мне уже разницы не будет. В России меня не найдут.

Когда мы пришли на аэропорт, мой самолёт уже стоял, готовый к полёту.

-         Спасибо за помощь, - поблагодарила я рыжего и быстро лизнула в щёку.

  Он смотрел на меня со смешанным чувством.

-         Если тебе ещё когда-нибудь понадобится помощь в Швейцарии, ты найдёшь меня по кличке Быстрый. Я не последний кот в этом городе.

Я повернулась и побежала к самолёту. Оказавшись внутри, я затаилась среди сумок и стала обдумывать ситуацию.

Итак, что у нас есть? Ничего хорошего. Очень романтично – одна против всей мафии. Конец ещё романтичнее – смерть главной героини. Нет, помирать как-то неохота. Безвыходных положений не бывает… вроде.

Пока я размышляла таким образом, железная птица перенесла меня на историческую родину. Я вышла из самолёта и вдохнула родной бензиновый воздух. Хорошо-то как!

Теперь нужно было решить проблему жилья. Помотавшись по городу, я нашла кота, сдающего недорого квартиры подвального типа. Цена – 2 мыши в день – меня вполне устроила.

Меня отвели в мой новый дом. Ну что ж, для начала неплохо. Кресло в углу, чтобы спать, маленькое окошко, даже дверь есть. Правда, освещение отсутствует, но в принципе: зачем оно мне? Мои глаза и в темноте видят прекрасно.

Я запрыгнула на кресло и с наслаждением растянулась. Это вам не тюремные нары со скомканным матрасом и плоской подушкой. Стоило продумать план дальнейших действий. Для начала мне нужно найти Энди и его шайку головорезов.

На следующее утро я отправилась на поиски. Только к обеду мне удалось узнать, где обычно ошивается серый бандит. Ещё несколько часов я потратила на дорогу, но к вечеру уже стояла перед изумлённым котом.

-         Летучие Мыши? Чего тебе тут надо? – спросил он удивлённо.

-         Мне нужно оружие, - спокойно сказала я.

-         У нас нет оружия, - быстро сказал Энди и стрельнул глазами в сторону своих телохранителей – их снова стало двое.

-         Энди, - тихо начала я, - я пришла не для того, чтобы проверять вас на вшивость. Мне нужно оружие.

Что-то в моём голосе заставило его поверить мне. Он дал знак секьюрити, и те достали небольшой чёрный пистолет. Я аккуратно взяла игрушку и повертела её в лапах.

-         У меня ещё вопрос. Ты знал Энтони Орзатти? – спросила я.

-         Тони? Кто ж его не знал! А зачем тебе? – поинтересовался Энди.

-         Разреши представиться – Софи Орзатти, - сказала я ему, и у серого кота, как говорится, шар выпал.

-         Ты… Ты его дочь?

Я кивнула.

-         Я хочу знать, кто убил моего отца.

-         Майкл, - сказал Энди и посмотрел на меня, как на сумасшедшую, - Я думал, уж ты-то должна это знать.

Я попыталась сохранить спокойствие.

-         Скажи: кем был Энтони Орзатти? – спросила я, предугадывая ответ.

-         Ну ты даёшь! Он – предшественник Майка, бывшая глава московской мафии, - оправдал мои догадки Энди.

-         Спасибо, - поблагодарила я его и пошла прочь.

Я шла и шла, а в голове вертелись самые разные мысли. Невесёлые, надо сказать. Я не заметила, как лапы сами привели меня… к штаб-квартире Летучих Мышей.

Осторожно ступая лапами, я подкралась к незашторенному окну и посмотрела в него.

В комнате горел свет. Майкл сидел на столе, рассказывая о чём-то, на полу вокруг него расположились Клаудиа, Лучано, Катарина и Феррари. Вот они засмеялись и попадали на спины. Видимо, Майкл сказал что-то на редкость весёлое.

Я тупо пялилась на свою прошлую жизнь. Если бы… Если бы нас не поймали… Если бы нас не посадили… Я бы сейчас сидела там, рядом с ними и тоже смеялась…

Сидела бы среди убийц, мошенников и наркоторговцев. Но разве я не была такой? Недолго… может, только это и не дало мне совершить какое-нибудь убийство.

Они убили моего отца. Я смутно помню его, но всё же он подарил мне счастливое детство, полное родительской любви и заботы. Он играл со мной, учил охотиться… И однажды такая тварь, как Майкл, убила его. А через несколько лет я стала такой же, как он.

Мафия… благородное название шайки убийц и бандитов. Мне захотелось сплюнуть. Как я могла с уважением относиться к ней? Убитый котёнок встал у меня перед глазами, маленькое тельце, распластанное на асфальте. Они отомстили за Патрика, но его мать – такая же убийца… Господи, как разобраться во всём этом?!

Я повернулась и медленно пошла к себе домой. Город мигал разноцветными огнями витрин, высоко над головой светились товарные афиши. Я зашла в глухой двор и побрела дальше, не беспокоясь о безопасности. Помойные коты-бродяги не приставали ко мне – видимо, в моих глазах отражалось их собственное отчаяние.

Придя домой, я без сил рухнула в кресло и закрыла слезящиеся глаза. Мысли в голове путались и извивались, как клубок змей. Потом они вдруг исчезли, и я провалилась в тёмную пропасть сна.

Когда я проснулась, было позднее утро. Голова немилосердно болела, лапы затекли, и вообще жить ближайшие два часа не хотелось. Сказав себе жестокое «надо», я со стоном соскочила с кресла и потянулась. Вылизавшись, я выглянула на улицу – там уже вовсю светило солнце. Я вышла наружу, моей шерсти тут же коснулся тёплый ветерок. Я оглянулась по сторонам. Недалеко от меня человеческая девочка прыгала через скакалку, рядом воробьи клевали семечки, насыпанные сердобольными бабками. Жизнь шла своим чередом, и это почему-то вселяло надежду.

Краем глаза я заметила синицу, прыгающую в нескольких метрах от меня. Пригнувшись, я стала подкрадываться к ней. Когда ничего не подозревающая птичка отвернулась, я прыгнула и прижала её к земле.

Позавтракав, я потопала к своему «фирменному» мышиному подвалу. Когда я уже готова была войти внутрь, мой нос внезапно уловил знакомый запах. Летучие Мыши! Вот блин. Ну что ж, сама виновата – сказала им про своё местечко.

Я повернулась и пошла искать другое место для охоты. Пока что мафия не должна знать о том, что я в городе.

Словив две мышки, я отнесла их владельцу квартиры, которую снимала. Потом вернулась в квартиру и достала из под ковра пистолет.

Потом я пошла шляться по городу. Сейчас меня вели не усы и глаза, а сердце. К вечеру я прибрела к району на окраине Москвы, как ни странно, совершенно не чувствуя усталости. Осторожно выглянув из-за мусорного бака, я увидела Летучих Мышей в компании каких-то котов. Я уселась и стала ждать. Вскоре незнакомые коты ушли, и мафия осталась в одиночестве, обсуждая что-то между собой.

Я медленно вышла из тени. Все повернулись в мои сторону, в пяти парах глаз промелькнуло удивление.

-         Я бы хотела уточнить кое-что, - тихо начала я, - маленький такой вопросик: вам знакомо имя Энтони Орзатти?

Уши Майкла пригнулись к голове – первый признак страха.

-         Да, конечно. Тони – наш бывший босс, - ответила ничего не знающая Клаудиа.

-         А что, позвольте спросить, с ним случилось? – ещё тише поинтересовалась я.

Клаудиа смотрела на меня в замешательстве.

-         Он был убит… - неуверенно ответила она.

-         А ты знаешь, кем он был убит? – продолжала я расспросы.

-         Н-нет… Вроде, бандиты постарались, - пролепетала кошка.

-         Это вам кто, Майкл сказал? – усмехнулась я, - так вот это – сказка про белого бычка. Спросите-ка у него, как действительно был убит Энтони?

Майкл стал пятиться назад, нервно мотая хвостом из стороны в сторону. До Летучих Мышей постепенно стал доходить смысл моих слов, и они один за другим поворачивали головы в сторону черепахового мафиози. Из горла Лучано вырвалось рычание:

-         Ты убил его! – и чёрный кот набросился на Майкла.

Через секунду то же сделали все Летучие Мыши.

Я бросила пистолет на землю и пошла прочь, слыша за спиной предсмертный вой Майкла.

…Я шла по ночной Москве, залитой светом фонарей. Я уходила и слышала, как с треском ломается моя старая жизнь. И этот треск казался мне волшебной музыкой рассвета.